В списке первопроходцев Жетыбайского месторождения есть еще одно женское имя – это имя Дари Тогжановой.

В моем представлении, работа в порой невыносимых условиях сурового мангистауского климата – далеко не женское дело. Не всякий мужчина выдерживает летней изнуряющей и испепеляющей жары и пронизывающих ветров, которые дуют поздней осенью и зимой. А если учесть, что это происходило в то время, когда в нефтяном производстве много было ручного труда, то сам факт заслуживает восхищения этими мужественными женщинами. Среди первопроходцев Мангистау конца 1950-х – начала 1960-х было немало женщин. С одной из них – Дари Тогжановой (ударение на последний слог – авт.) мы встретились накануне предстоящих юбилеев – 55-летия Жетыбайского месторождения и 50-летия производственного управления «Жетыбаймунайгаз».

Мы попросила вспомнить Дари апа свою молодость, когда она, совсем еще девчонкой, участвовала в освоении жетыбайской нефти – работала мотористом на буровой. В свои 75 лет Дари апа сегодня полна сил и здоровья.  Живет, как и полагается у казахов, с семьей младшего сына, нянчится с внуками, воспитывает их.

Имя Дари в переводе с казахского означает «снадобье, лекарство». Обычно так родители называют своих девочек из пожелания им счастливой судьбы. «Пусть будет снадобьем для чьей-либо раненой души» решили родители, нарекая девочку этим именем. Родилась Дари апа ровно через месяц после того, как фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз – 28 июля 1941 года. Семья Тогжановых жила в совхозе «Кызыл Ту» Кызылкогинского района Гурьевской области.

Когда в конце пятидесятых стали говорить о большой нефти Мангышлака, эмбинские нефтяники загорелись желанием поехать в неизвестный край, чтобы осваивать новые месторождения. Первым из семьи Тогжановых в далекий Кызан, где шли буровые работы, поехал Жолдас, который впоследствии станет передовым бурильщиком на месторождении Жетыбай. Следом за Жолдасом засобирались в путь и мать с сестренкой. Приехав в местность Имаганбет (в 12 километрах от Кызана), где в это время бурили четыре скважины, вначале пришлось расположиться в сарае для скота – другого жилья не было. Потом буровикам построили небольшие домики. Здесь, в Имаганбете открылась вечерняя школа, и Дари, приехавшая сюда с восьмиклассным образованием, пошла туда доучиваться, чтобы получить среднее образование. После этого на семейном совете было решено, что хоть Дари и девушка, но негоже ей оставаться в стороне от происходящих событий. Брат посоветовал ей выучиться на четырехмесячных курсах мотористов в Таучике. Вскоре, в 1958 году буровые работы в Имаганбете были прекращены – здесь нефти не оказалось.  Буровики двинулись в направлении Южного Мангистау. Сейсмологические исследования показывали, что местности Узень и Жетыбай являются перспективными площадями. Семье Тогжановых суждено было попасть в Жетыбай. Здесь и началась трудовая биография Дари апа.

– Трудности того периода я не могу передать словами. На производстве не смотрели, кто ты – женщина, мужчина, молод или стар. Требования были одни для всех. Я работала мотористом. На одной вахте нас, мотористов работало по два человека. Наверху находилось четыре мотора, и внизу – четыре. В наши обязанности входило их обслуживание, – рассказывает с легкой грустью канувшее в лету время Дари апа.

Это были моторы японского производства, где многие операции делались вручную, механически. К примеру, наверх надо было подавать по 300 тонн солярки, и эти юные женские руки качали движок.

– Монотонно качаешь и качаешь, и когда одна рука устанет, меняешь руку. И так продолжаешь двигать, пока 300 тонн не закачаешь, – рассказывает Дари апа.

И другая причина, почему женщины оказывались на буровой установке: была острая нехватка специалистов и рабочих. Молодые девчонки делали все, что им прикажут. Приходилось Дари апа выполнять работу еще и лаборанта – брать пробы растворов из забоев.

– Кладем образцы растворов в коробочки и сушим. Приходит мастер Салих Рыскалиев, берет слитки и кидает их высоко. Тот, что не раскрошится, – значит крепкий, хороший, годится для забоя. А в 1959 году на месторождение прислали специалиста – девушку Ларису (фамилии не помню). До этого все работы, связанные с растворами, входили в обязанность мотористов-девушек. Мы и желоба чистили, по которым проходит раствор, и пробы брали из глиномешалки. В общем, бегали по промыслу, выполняя то одну работу, то другую, словом были на подхвате, – говорит Дари апа.

В 1961 году Дари апа вышла замуж. Ее избранником стал машинист буровой Кабдолла Токсанбаев. Молодой человек приехал в Жетыбай с матерью из Кульсары. А в Кульсары семью аргынов Токсанбаевых судьба забросила в 1947 году из Костаная. Старшая сестра Кабдоллы – Шарифа была женой Сафи Утебаева.

– В том, что Кабеке оказался в Жетыбае, сыграл свою роль Сафи ага. Жезде (так называют мужа сестры) ни для кого из своих родственников не делал поблажек. Он настоятельно рекомендовал Кабдолле ехать на новое место, сказал, что Мангышлак – это очень перспективный нефтеносный район. И я не помню, чтобы мы с Кабеке пользовались авторитетом жезде, наоборот, старались не запятнать его честь какими-либо проступками, – рассказывает Дари апа.

В счастливом браке с Кабдоллой Токсанбаевым Дари апа прожила 20 лет. В 1981 году после неизлечимой болезни Кабеке не стало. Восемь детей остались без отца, старшему из которых тогда едва исполнилось восемнадцать, а младшему было всего три годика. Дари апа к этому времени продолжала работать в Жетыбайском НГДУ. Пятерых дочерей и трех сыновей Кабеке Дари апа поднимала уже одна. Но родной коллектив не оставил Дари апа с ее горем. Старшую Рысгуль они сразу же взяли на работу оператором по добыче нефти. Сегодня все восемь детей Токсанбаевых стали самостоятельными людьми, у каждого своя семья, дети, у некоторых даже есть внуки.

Мы попросили Дари апа вспомнить, как нефтяники в 60-е годы отмечали какие-либо праздники. Дари апа вспомнился наурыз – начало года по степному календарю.

– Праздник Наурыз – древний праздник. Я хорошо помню, как мы его праздновали в ауле. Варилось наурыз коже – просо на молоке, добавляли в него сахар и масло. Затем делался жент: это когда берется пшеничное толокно, в него добавляется топленое масло и кишмиш, затем его прессуют и нарезают на кусочки. Варилось казы (конская колбаса) и карта (конские кишки), жарили баурсаки. Одним словом, хозяйки выносили припасенные лакомства, и все это ставилось на дастархан. Молодежь пела песни, устраивала айтысы – состязания акынов. Довольные их выступлениями взрослые давали в подарок «жолдык» – платочки, обвязанные бисером, вышитые носовые платочки и т.д., – рассказывает Дари апа. – Обычно 14 марта все, кто в этот день отдыхал, выходили на улицы поселка нефтяников. Мы пели под гармонь. То было время, когда молодежь верила в победу коммунизма, жила и одевалась скромно, довольствовалась малым. Одеваться богато считалось нескромным, и в быту старались не сильно выделяться. В домах было чисто и скромно. На первом месте у нас всегда стояла работа и семья. Мы дорожили честью, именем. Такие были времена…

Вспоминая былое, Дари апа взгрустнула, ведь в том времени остались ее молодость, мечты и радости. Давно уже нет рядом Кабеке, с каждым днем все редеют ряды их друзей-товарищей по работе. Время берет свое.

– Одно радует, что от Кабеке остался след – дети и внуки, которые стали хорошими людьми, а мне – опорой, – сказала на прощание Дари апа.